– Вообще-то… тороплюсь.
Витя сделал резкое движение, словно собираясь уйти, но Лена остановила его прикосновением к плечу:
– Погоди! Я должна тебе сказать… Ты… Я…
Она беспомощно улыбнулась и, подняв руку, нежно провела ладонью по его щеке, чуть взъерошила волосы на затылке, потянулась к нему всем телом.
Витя отпрянул. Воззрился на нее обиженно и с явной опаской. Ленина рука как-то жалобно повисла в воздухе, лицо стало как у ребенка, которого ударили без вины. Она всхлипнула, прижала ладони к щекам и, круто развернувшись, кинулась прочь.
Витя нахмурился. Сжав кулак, ударил по штакетной доске забора. Низко опустил голову и пошел своей дорогой, мысленно проклиная себя, Лену, весь этот мерзкий и отвратительный мир…
Их было пятеро.
В одинаковой камуфляжке, с навешенными со всех сторон приборами, амуницией и оружием. Примерно одинакового роста, с одинаково стриженными «под ежик» головами. С удивительно похожими лицами, вернее их выражением: смесью застывшей готовности выполнять любые приказы и высокомерным пренебрежением ко всем гражданским.
– Капитан Скворцов, сержанты Серебряков, Демичев, Краснояров, ефрейтор Зинчук, – коротко отрекомендовал Посредник и, указав на Юру. – Юрий Сергеевич Шилов. НАШ специалист.
Те по очереди кивнули.
– Ясно, но вы говорили, кажется, о Научной группе?
Посредник подхватил Юру под локоть и увел в направлении двух фургонов, возле которых разворачивалось какое-то сложное оборудование, сновали сумрачные серьезные люди в серых спецовках и расхаживали несколько важных, ученого вида, мужчин.
– А вот и наша наука. Группа профессора… м-м… скажем, Иванова. Они, разумеется, в проход не пойдут, будут вести дистанционное наблюдение. Надеюсь, вы не против, что мы отправляем на это опасное дело только хорошо подготовленных и добровольно вызвавшихся профессионалов?
– Нет, нисколько.
– Тогда перейдем к делу. Нам надо обговорить план мероприятия.
Юра смотрел, как уходят в туман неизвестности пять силуэтов.
Идут прямо к Провалу, чуть согнувшись под тяжестью аппаратуры. Водят из стороны в сторону стволами винтовок.
Юрий поднял вверх скрещенные руки и, описав ими плавный круг, сконцентрировался на идущих солдатах, проникая внутрь их сознания. Он ощутил тяжесть рюкзаков, холодную сталь оружия, настороженность и страх перед неведомым. И в то же время остался собой, одиноко стоящим высоким черноволосым парнем, управляющим, манипулирующим силовыми потоками, раскрывающим, раздвигающим ворота в другой мир.
А они (он) уже входили в разверзшуюся серую щель.
Сумрак.
Смутные расплывчатые тени.
– Не расходиться, кучнее! Зинчук, прикрывай тыл.
Позади светлое пятно выхода, с как бы дымящимися краями. Очертания родного мира с каждым шагом все зыбче, туманней.
– Стоять! Серебряков, Зинчук – на караул. Демичев, Краснояров – развернуть оборудование.
«И без тебя знаем. Мог бы так громко не орать. Жуть-то какая!»
Двое присели на корточки, скинув с плеч приборы, и стали лихорадочно их подключать. Трое других, сжимая в руках оружие, озирались по сторонам.
Зародившийся где-то на грани видимого вихорек медленно, но неотвратимо стал расширяться, приближаться к пятерке. Скрипящие и чавкающие звуки, тихое подвывание.
– Капитан, танки! – Демичев указывал рукой на три боевые машины, ползущие на них.
– Какие, к черту, танки! Нет там ничего!
– Да есть же! Вон они, накатываются! А-а!!!
Демичев рванулся прочь, но ноги ватно вязли в тумане. Юрий почувствовал, как в спину сержанту уткнулось холодное железо и его подмяло под гусеницы.
– Без паники! Демичев, ты где? Какие, к черту, танки, я вас спрашиваю!? Куда девался этот болван!?
А вихрь уже кружил вокруг них. Неодолимая сила приподняла разведчиков вверх и стала растаскивать в противоположные стороны.
– Включить рации! Держать связь!
– Господин капитан!!! – истерический вопль Серебрякова. – Это дракон! Он меня проглатывает!!!
Скрежет зубов по автомату. Адская боль в перекушенном животе.
– Ты, придурок чертов, вытаскивай нас!!!
Юрий напряг силы, пытаясь ухватить их силовым полем и выдернуть, но солдаты ускользали, и он, теряя контроль, мог только наблюдать, ощущать их…
Бесконечный эскалатор, движущийся вниз, в темноту. Демичев видит над входом распятое, истекающее кровью тело капитана Скворцова. Когда Демичев проезжает под ним, капитан поднимает голову и говорит:
– Я же говорил, что там танки…
Краснояров дерется с Зинчуком за голову Скворцова. Удар – и штык-нож пронзает ефрейтора насквозь. «Голова теперь моя!»…
Хрустальный город над облаками. Демичев сидит в серебряном кресле и смотрит на водящих хоровод полуобнаженных девушек. Одна из них подходит к нему и садится на колени, нежно обнимает и льнет к его груди…
Погоня. Серебряков бешено вращает баранку автомобиля и жмет на газ. Свист пуль и звон вспарываемого ими стекла. Враги нагоняют. Машина с сидящими в ней Скворцовым и Краснояровым бьет его автомобиль в задний бампер…
От удара Краснояров ударяется грудью о панель и режет правый локоть о край выбитого стекла.
– Не уйдешь, гад! – он вновь поднимает дуло скорострелки и пули вминаются в спину Зинчука. Тело дергается, валится набок, а машина, потеряв управление, подлетает на бугре и, перевернувшись, врезается в бетонную стену. Жаркое облако взрыва хлещет по преследователям…
– …И все-таки, где этот чертов камень?
Скворцов роется в груде каких-то манускриптов и реторт. Под мощным дубовым столом – распростертое тело чернокнижника с торчащим в груди серебряным кинжалом…
Джунгли, наполненные криками неведомых хищников. Черная зловонная трясина. Лиана хлещет идущего впереди Зинчука по ногам и, два раза обернувшись вокруг них, резко дергается в сторону. Тот орет, стреляя куда попало. Остальные, остолбенев, замерли на месте. Громкий чавкающий звук и полная тишина…
Юрий чувствовал, что его мозг переполняется все нарастающей волной безумия и ужаса.
– Я не могу-у!!!
Он схватился за голову и, упав на землю, стал по ней кататься.
Но их надо вытащить.
«Может, по одному?»
Серебряков идет по скалистому гребню. Глубоко внизу зеленеет лесистая долина. А по ее краям – громады гор. За спиной увесистый рюкзак, наполовину заполненный пластиковой взрывчаткой. Где-то впереди, в километрах пути ИХ гидростанция, нависшая над городом и разбросанными возле него поселками и фермами. ОНИ ничего плохого ему не сделали, но приказ – это приказ. И он его выполнит, даже если погибнет.
– Погоди!
Резкий бросок в сторону. Упал за камень. Пистолет-пулемет на приближающегося. Ужасно знакомое лицо. Ах да, это тот, что забросил их сюда! Ах ты, гад! А за его спиной, как мираж, вырисовывается на фоне неба знакомый пустырь, ребята из спецроты, штатские сволочи. Серебряков поднимается, отбрасывает прочь оружие и идет к ним. Но черная трещина зазмеилась в нескольких метрах впереди, мгновенно расколов горный кряж и Серебряков вместе с пластом грунта сначала медленно, а затем все быстрее, падает вниз, в пропасть.
Навсегда.
Ночной переулок. Резкий свет газового фонаря. Впереди торопливо цокает каблуками девушка в светлой блузке и короткой вельветовой юбочке. Демичев облизывает пересохшие губы, плотоядно глядя на ее стройные ножки. Резко кидается вдогонку. Девушка оборачивается, рассыпая по плечам русые шелковистые волосы. Страх на красивом лице, поднятые к груди тонкие руки. Секунда – и он налетает на нее, валит на землю, подминая, тиская, разрывая одежды. Полный боли и страха истошный крик, и бьющееся под ним юное тело. Вдруг оно ускользает, растворяется, и все вокруг погружается в круговорот смутных образов. Лицо того типа – Юрия, выплывает из мглы, его протянутая рука вытягивает Демичева, но новые волны тумана скрывают его и он пропадает.
Навсегда.
Зинчук стоит, прижавшись спиной к холодной переборке. В его руках бластер. Где-то там, в коридорах галактического лайнера – чужие. Гигантские твари: не то насекомые, не то ящеры с лоснящейся кожей и огромной пастью. Полминуты назад замолчал последний из остававшихся в живых – помощник штурмана Серебряков, и в наушниках теперь мертвенная тишина. Тяжелые шаги слева, на полу гигантская тень. Она приближается. Зинчук, ничего не соображая, бьет в ту сторону лучом лазера. На пол валятся раскаленные добела ошметки переборки, растекается лужей расплавленный металл. Но оно идет, хоть бы хны, даже не вздрогнет. Вдруг силуэт чудовища меняется и перед сержантом – тот яицеголовый, Юрий, что ли? Он протягивает к нему руки, зовет. И в это мгновение волна взрыва отбрасывает Зинчука назад, и видение скрывается за сполохами огня.
